СЭНСАВЫЯ ПАДАРОЖЖЫ ПА БЕЛАРУСІ
Падарожжы, вобразы, тэксты, звязаныя са слаўнымі людзьмі - геніямі нашых месцаў
277
усе
аператары

gmm@gmm.by
ПРАДМОВА

Первоначальный замысел был простой. Показалось забавным составить список известных женщин, "маючых дачыненне да нашага краю", коротко описать их биографии. А там будет видно: закономерности, параллели, нюансы. Случилось это в феврале. О! как раз к женскому празднику 8 марта.

Скоро понял, что просто не будет. Выявилась первая грандиозная закономерность. Все биографии сложные, и счастливыми их назвать нельзя. Более того, передо мною развернулся весь спектр женских несчастий. И формальная логика стала настойчиво твердить: "Девки, хотите быть счастливыми? Чурайтесь этой ненужной славы, богатства, известности! Живите просто, как все! Будьте счастливыми!" Под этот смысл начал систематизировать судьбы, эпохи, статус, полный ли спектр несчастий.

Почувствовал, что опять что-то не то. От моей самонадеянности не осталось и следа. Надо советоваться с кем-то умным, бывалым, понимающим. В этом плане для меня все просто. Посоветуюсь-ка я с ксендзом Юзефом Бакой. Кто не знает, Юзеф Бака - поэт барокко 18 века, иезуит, гений моего места. "Ксенжуню, - спрашиваю, глядя на полную луну - как дальше писать?" Точнее, я уже предполагал, что он посоветует: "Почитай Uwagi śmierci niechybney, не торопись, подумай". Вдруг он задумчиво добавил: "Ech, życie jest trudne... Ewy Felińskiej nie zapomnij, żywych nie dotykaj, a więc-pisz dla siebie."

Так я и сделал.
София Слуцкая (Радзивилл)
Софья Юрьевна княжна Слуцкая
1585 -1612

Самая богатая сирота Речи Посполитой

Софья родилась, а через 5 дней скончался ее отец, князь Юрий третий Слуцкий, 27 лет. Дочь свою увидеть он не успел.
Через 5 лет в течение года умирают дяди (младшие родные братья князя Юрия) Александр и Ян-Семен, оба бездетные. Еще 2 года - умирает мать Барбара из Кишков. В 8 лет Софья остается полной сиротой и единственной наследницей Слуцкого и Копыльского княжеств.

Опекуны договариваются о свадьбе с Радзивиллами

Опекунами Софьи становятся дяди (сыновья бабушки Софьи тоже Софьи Слуцкой): в начале младший Ежи (Юрий) Ходкевич, староста жемойтский, а после его смерти в 1595 г., старший – Иероним Ходкевич, староста берестейский.

В 1594 г. Юрий Ходкевич договорился отдать Софью, единственную наследницу колоссального состояния, замуж за Януша Радзивилла, князя биржайской линии, сына виленского воеводы князя Кшиштофа Миколая Радзивилла-«Перуна». Был назначен день бракосочетания — 6 февраля 1600 года, сразу по достижении Софией совершеннолетия, тогда пятнадцатилетия.

Ходкевичи против Радзивиллов

Ходкевичи хотели свадьбой закрыть другие тяжбы с Радзивиллами:
1. в 1595-96 г. для подавления казацкого восстания Северина Наливайко, Ходкевичи просили военной помощи у Радзивиллов. Те дали свою пехоту при условии свадьбы.
2. в Литовском Трибунале в 1596 году проходила тяжба по поводу имения Копысь. Это имение по суду было отобрано Радзивиллом у Ходкевичей. Ходкевичи не приняли решения Трибунала.
3. Ходкевичи пытались получить Копыльское княжество для Софии Слуцкой-Мелецкой, вдовы Семёна-Яна Слуцкого, нынешней жены Яна-Кароля Ходкевича.
4. соглашение о свадьбе было заключено под денежный залог. Ходкевичи не могли выплатить огромный долг, а Радзивиллы не хотели его прощать.
5. молодого князя Януша Ралзивилла перестали пускать к Софье, а Ян-Кароль Ходкевич, прославленный воин и забияка, встретившись с Янушем в корчме между Миром и Несвижем, заявил, что свадьбы не будет.


София Слуцкая
Так свадьба или война?

Иероним Ходкевич писал отцу жениха - воеводе виленскому Кшиштофу Миколаю Радзивиллу «Перуну», что к свадьбе они готовы: «…w roku da Pan Bóg przyszłym tysiąc sześćsetnym, w niedzielę na tydzień przed zapusty rzymskiemi, na miejscu pewnym, w mieście Jego Królewskiej Mości stołecznym, w Wilnie, na dworze synowców moich Ich Mść Panów Pana Aleksandra i Pana Karola Chodkiewiczów, hrabiów na Szkłowie i Myszy – postanowiwszy ją [Zofię Olelkowiczównę, M.J.] do przyjęcia szlubu dobrowolnego […], na który czas i dzień postanowiony książę Jego M. Janusz Radziwiłł, wojewodzic wileński do przyjęcia szlubu ku skończeniu tego aktu wesela do Wilna przyjachać i stawić się ma».

Когда свадебный кортеж Януша Радзивилла прибыл в Вильню, в жилых зданиях и на верху башен, и в кухнях, конюшнях везде люд, приготовленный к бою, со всем оружием, возле домов и башен вдоль улиц всюду орудия (гаковницы и шмиговницы) с людьми расставлены и приспособлены; короче, готовы больше к войне, чем к свадьбе»: «[…] we wszystkich gmachach i na wierzch kamienice i po domach kuchniach, stajniach, wszędzie lud do boju przygotowany i działa przeciw wnet narychtowane […] po domach i około kamienice w ulicach wszędzie hakownice i szmigownice z ludem rozsadzone i przysposobione byli; owa krótce pisząc, gotowszy byli do wojny niż do szlubu».
София Слуцкая
Так свадьба или война?

Иероним Ходкевич писал отцу жениха - воеводе виленскому Кшиштофу Миколаю Радзивиллу «Перуну», что к свадьбе они готовы.

Когда свадебный кортеж Януша Радзивилла прибыл в Вильню: "... во всех гмахах (жилых зданиях) и на верху башен, и в кухнях, стайнях, везде люд, приготовленный к бою, со всем оружием нарыхтованым, возле домов и башен в улицах всюду гаковницы и шмиговницы (орудия) с людьми расставлены и приспособлены; короче, готовы больше до войны, ниж до шлюбу».
Януш Радзивилл
Война?

Вся Литва ждала разрешения конфликта. Событие обрастало слухами и домыслами, но все ждали кровопролития. Обе стороны всерьез готовились к войне. Войска Радзивиллов приступили к Вильне, где жил Иероним Ходкевич в доме со своей подопечной княжной Софией.

Армии и артиллерии в конфликте участвовало больше, чем в битве со шведами под Кирхгольмом, которая позже прославит Яна Кароля Ходкевича, будущего великого гетмана ВКЛ. На призыв Радзивиллов в Вильню зимой 1600 г. съехались шесть тысяч вооруженных шляхтичей. Ходкевичи с большим отрядом и 24 пушками заперлись в каменных гмахах и ба6шнях.

Свадьба?

Однако до кровопролития, из которого в ВКЛ могла начаться полноценная гражданская война за «слуцкое наследство», не дошло.
Отец Януша, виленский воевода Кшиштоф Радзивилл «Перун», добился издания баниции для Иеронима Ходкевича. За нарушение данного слова ему грозило лишение имущества, шляхетских прав и изгнание из страны. И Ходкевичи уступили. Брак состоялся осенью того же года в Бресте Литовском без церемоний и без участия Ходкевичей.

Драма

Владислав Сырокомля написал драму «Магнаты и сирота. София княжна Слуцкая», в которой в качестве причины перипетий брака вывел любовь Софии к сыну опекуна Каролю Ходкевичу и неприязнь к Янушу Радзивиллу.
Урывак з драмы У.Сыракомлі "Магнаты і сірата"
Пераклад з польскай Ю.Важніка

ЗОФ'Я

Мая рука! О, Міласэрны Божа!
Прабач мяне, прабач! Бо цяжкая віна!
Мая рука трымае нож, той нож,
Каторым развязана ў краю "шлюбная" вайна.
У маёй руцэ палае полымя агніста,
Што паліць дахі і пустошыць месцы!
О, як жа люта, о, пякельна як злачынства,
Вісіць цяжар агромны над адной нявестай!
Душы забітых... скрыўджаных малітвы…
Віна мая для бога і людзей.
Не! … не, Каролю! … не спакушайся бітвы,
Адрынь маю руку…
КАРАЛЬ ХАДКЕВІЧ
.................................Жыцця мне даражэй!

Нягодны Януш…

ЗОФ'Я
..........................Але Польшча годна,
Каб маё шчасце ёй ахвяраваць.
Няхай ад хатняй мітусні свабодна,
Хто здолее былы спакой мне даць.
Ты чуеш стрэл, за кожным стрэлам
У Літве адным магутным сэрцам мней
КАРАЛЬ
Мяне ўжо не кахаеш?
ЗОФ'Я
.............................Ты – марай мне збалелай,
Ты – маё шчасце, о няшчасце мне!
Нідзе мне радасць без цябе ня будзе.
Памру з тугі пад дахам Радзівілаў,
Мяне толькі спакойны край і людзі
Змушаюць, каб ахвярную павіннасць заплаціла.
Адрынь маю руку – і не вагайся, мілы!
Не толькі ў бойцы мужнасць здабываюць,
Уціш баі, пажары і насілле!
Уратуй твой край!
КАРАЛЬ
............................Зоф'я – ты святая!
На самом деле трудно ожидать таких взвешенных чувственно-патетических позиций от пятнадцатилетней девушки (вспомните Цоя "Восьмиклассница-а-а!"), особенно в отношениях с такими опытными, мотивированными, коварными, богатыми, всемогущими магнатами.

Замужество и смерть

Итак, несмотря на использование всех ухищрений (вплоть до вовлечения по переписке римского папы) Радзивиллы победили. "Добро – к добру", их фантастические богатства пополнились "слуцким бриллиантом".

Десять лет замужества, Несвиж, Вильня, побег с мужем в Швейцарию после восстания против короля Сигизмунда Вазы, три раза неудачные роды. Третий раз вместе с ребенком умерла сама. Софии было 27 лет. История князей Слуцких закончилась. Интересно, что Ходкевичи в траурной церемонии тоже не участвовали.



Неземная история Софии

Далее неземная история княжны. Ее останки оказались нетленными. Православная церковь почитала мощи Софии Слуцкой чудотворными. В советское время этот феномен заинтересовал власть настолько, что в 1930 г. в Бобруйской области была создана комиссия в составе начальника отдела Бобруйского исполкома, доцента БГУ, управляющего Бобруйской больницей, представителя церковного совета Троицкого собора, инспектора просвещения, представителя Слуцкого горсовета. Комиссия совершила осмотр мощей и составила протокол, в котором признала нетление «типичным примером натуральной мумификации трупа», мощи были доставлены в Минск в анатомический музей медицинского факультета БГУ.

В годы оккупации фашисты обнаружили мощи и, не найдя в них ценности, разрешили забрать их. Все годы войны мощи хранились в подвале жилого дома. После войны, после ремонта Свято-Духова собора в северной части храма установили раку с мощами. Праведная София, княгиня Слуцкая канонизирована по благословению патриарха Московского и всея Руси Пимена в Соборе Белорусских святых 3 апреля 1984 г.

Странностей много. Трудно понять, как София Слуцкая, будучи католичкой стала православной святой, как она помогает при бесплодии, ни разу не родив живого ребенка. Наверное, это не так уж важно, жизнь - штука бесконечно сложная.


Омельно = Omelonsa ?

Наконец, вы спросите, как эта история Софии Слуцкой связана с Пуховичским районом. Присмотритесь к надписи на портрете под гербом Погони. В нижней строке на латыни вся биография Софии: «Nata AO 1586 Nupta 1 Octobr. 1600 Denata in Omelonsa 9 Marty 1612 Sepulta Slucii Rutbeor Eccl.», что означает: Родилась 1586 Вышла замуж 1 октября 1600 Умерла в Омеленце 9 марта 1612 Похоронена в Слуцке в церкви Святой Троицы.

Кто-то счел, что упомянутая Omelonsa это деревня Омельно Пуховичского района. И даже памятник поставили: «24 июня 2012 года в День памяти Белорусских святых в д. Омельно — месте, где скончалась святая княгиня, по предложению минского прихода праведной Софии Слуцкой, трудами благочинного Пуховичского благочиния протоиерея Александра Целкова был воздвигнут и освящен Поклонный Крест в честь святой. Рядом с Поклонным крестом установлена табличка с надписью: «Святая праведная княгиня София Слуцкая скончалась в селении Омельно 01.04.1612».

Сомневаясь, спросим: Любопытно, при каких обстоятельствах самая богатая женщина страны после двух неудачных родов для третьей попытки принести наследника для самого богатого мужчины в стране забирается в глухое, не принадлежащее им, не имеющее ни дворца, ни двора, село Омельно?

А писатель Юзеф Игнацы Крашевский, описывая смерть Софии Слуцкой в романе «Последняя из князей Слуцких», этих обстоятельств не знал и поместил наших героев в радзивилловский дворец, где одновременно гудит шляхетский пир с возгласами «Виват!!!» и пальбой пушек, а в соседних покоях все-таки плачет о Софье Януш, не забывший, впрочем, напомнить ей о тестаменте.

И Александр Ельский, подробно описывая Омельно в Slowniku geoograficznym, тоже этих обстоятельств не знал.
Звезды кок-сагыза 1953

1909-1997
БУЦЕВИЧ Ванда Антоновна
1913-2000
ТАРAШКЕВИЧ Серафима Павловна
1903-1986
ЮРКЕВИЧ Елена Романовна
1916-1996
ЮРКЕВИЧ Мария Емельяновна
СССР нужен был каучук. Шины, противогазы, прокладки. Сразу возник вопрос — из какого сырья? Основной на то время тропический природный каучуконос — гевея — рос в Бразилии, а экспортировать ее, как и натуральный каучук, было слишком дорого, да и «холодная война». Поэтому ученые получили задание разработать технологию производства искусственного каучука, что вскоре и было сделано. Уже в начале 30-х годов в Ленинграде заработал первый завод по его выпуску. Однако он, как оказалось, уступал натуральному по эластичности. Пришлось искать природный заменитель гевеи, которым и стал кок-сагыз.
На эту культуру биологи вышли случайно. В одной из экспедиций в поисках российской гевеи увидели на Тянь-Шане, как местные жители жевали какие-то корешки, после чего во рту оставалась масса, чем-то напоминающая остатки современной «жвачки». Растения были похожи на наши одуванчики. Вскоре под руководством знаменитого академика-мичуринца Трофима Лысенко их «переселили» в европейскую часть России и Беларусь. В Руденский район (сейчас – Пуховичский) из Москвы приезжали ученые, обследовали местные торфяники и пришли к выводу, что более подходящего места для выращивания этого тянь-шаньского цветка не сыскать. Создавались бригады по производству кок-сагыза.
На страницах газет того времени о его производстве, передовиках можно найти немало различного рода материалов. Он считался стратегически важной культурой. В конце 1951 года состоялся слет передовиков Минской области. Кок-сагызу уделяла пристальное внимание даже «Пионерская правда».
Один из основателей белорусской профессиональной музыки, народный артист БССР, орденоносец Николай Чуркин (1869-1964) написал музыкальную комедию "Кок-сагыз" и оперетту "Заречный борок", посвященные этой культуре. О кок-сагызе слагались стихи, ему посвящались песни:

Эх, сябра мілы, не сумуй, што ты родам паляшук.
Торф, балота распрацуй ды пасей на ім каўчук.
Там, дзе рос чарот, багна, загудзелі трактары,
Дужы конь той стальны ўзараў усе гушчары.
Мы брыгадаю, звяном кок-сагыз тут развядзем,
Даглядзім і прыбяром, на заводы адвязем.
Эх, балотны лясны край, перастаў хадзіць тут рысь,
Ды пачаў квітнець-расці наш айчынны кок-сагыз,
База будзе поўная, наш калгасны каучук.
Смычка стала цесная, у людзі выйшаў Паляшук!


Урывак з рамана "Пасля вайны" Уладзіміра Гніламёдава

Упаўнаважаны дастаў з кішэні свой «Беламорканал», але ўжо нікога не частаваў, а закурыў толькі сам. Моцна зацягнуўся папяросай, узняў галаву, быццам зазіраючы кудысьці за далягляд, выпусціў густы струмень дыму і нечакана памяняў тэму: — Будзем, таварышы, сеяць кок-сагыз! — абвясціў ён. — Есць указаніе.
— А што гэта такое? — пачуліся галасы. — Пра такое мы не чулі, — сумеўся Арцік Каленік, а разам з ім і іншыя. — Што за трасца такая? — падаў голас і Гамон, здзіўлены такім «указаннем».
— Гэта, таварышы, растеніе. Расліна — як тут кажуць. З віду — адуванчык, але ў ім каўчука шмат. Назапашваецца ў карнях. Асобага ўходу не патрабуе, а рэч вельмі патрэбная. З каўчука робяць рызіну, а следавацельна — калёсы для машын. Без каўчука сягоння далёка не ўедзеш. Дзе сядзеш, там і злезеш. Кок-сагыз — гэта, таварышы, рызіна! Аднак расліна гэтая не тутэйшага паходжання. У Цянь-Шані яна расце, у гарах, але і ў нас будзе расці. Як міленькая! Раз бальшавікі сказалі — будзе! Гэта прадрашано, таварышы. Прускаўцы моўчкі слухалі. — Кампазітар Чуркін Мікалай апярэдзіў нас, ужо оперу пра кок-сагыз напісаў! А ў нас, таварышы, яшчэ конь не валяўся. Адстаем, таварышы. Гэта нядобра, за гэта не пахваляць.
— Думаеш, што мы дрэнныя гаспадары, што ў нас нічога не атрымаецца. Атрымаецца! — Мы, таварышы, не можам чакаць міласцяў ад прыроды, узяць іх у яе — наша задача. Гэта, да будзет вам ізвесна, паўднёвая культура, паліваць яе неабязацельна, да сухоха клімату яна прывычная. Лагічна я рассуждаю? Лагічна. Я ўжо, да будзет вам ізвесна, агледзеў меснасць і палагаю, што кок-сагыз няплоха будзе адчуваць себя ў памешчыцкім саду. Аднака сад прыдзёцца срубіць. Кок-сагыз — дзела дзяржаўнае, парцейнае, можна сказаць, адказнае, а сад — сушчый пусцяк, хаця па плошчадзі не малы. Апырсквай яго дустам ці не апырсквай — усё адно пладажорка сажроць. А сад, паўтараю, не малы, тут і дусту можа не хапіць. Вось такая мая прапазіцыя. Ну, як?
Мороки хватало: и «летучие» вершки-семена (вы пробовали собирать килограмм семян одуванчиков?), а незабвенный академик Лысенко предположил, что лучше размножать кок-сагыз квадратно-гнездовым способом, что значит на каждый гектар нужно вручную заготовить миллион! саженцев, и постоянные прополки (обрабатывали кок-сагыз мотыгами, за лето приходилось мотыжить раза три, плюс обработка конными культиваторами), и много чего еще. К уборке корни достигали толщины с палец. Выкапывали их лопатами (надо было каждый корень выкопать без повреждений, чтобы не вытекло ценное каучуковое молочко), складывали, чистили, свозили в кучи, взвешивали.
Работа эта, по свидетельству очевидцев, относительно прочих трудодней оплачивалась неплохо. В сельповский магазин привозили галоши, сапоги, которые отпускали по спискам. На то время они считались модными, а носить их — престижно. Но получить такое поощрение можно было при условии большого количества трудодней, выработанных на кок-сагызе.

В качестве морального стимулирования присваивали звания, вручали самые высокие награды. В 1951г. четырем женщинам бригадирам-звеньевым из сельхозартели «Маяк социализма» и колхоза «10 лет БССР» Руденского района за выращивание кок-сагыза присвоено звание Героя Социалистического труда. Их биографии написаны как под копирку: беспросветная батрачная, позже колхозная работа – замужество - дети – война – гибель мужа – беспросветная колхозная работа.
После 1953 г., ирония судьбы, эпоха кок-сагыза, вместе с эпохой Сталина, закончилась, о принудительно внедряемом выращивании кок-сагыза забыли. Тем более, что ученые предложили другие виды синтетического каучука, которые превосходили «кок-сагызный».

На поколение задержалась память о трудовом подвиге, отмеченная нескладно пришпиленными к кофтам и жакетам колючими звездами.

Остались легендарное бесконечное смирение судьбе, трудолюбие и терпение белорусских крестьянских женщин.
Из цветов Тянь-Шаня кок-сагыз
Был когда-то всех бедней и плоше.
Мы преподнесли ему сюрприз
Стали делать из него калоши.
Но недолго длилось торжество.
Не успел он славой насладиться.
Люди научились без него
Проще и дешевле обходиться.
Ох, не сладко, побывав в чинах,
Снова стать скромнее скромной травки.
И грустит о прежних временах
Знатное растение в отставке.

КОК-САГЫЗ В.Берестов 1954
Елена Мазаник
Елена Мазаник
1914 - 1996

Елена Мазаник родилась на хуторе рядом с деревней Поддегтярня (ныне — Пуховичский район Минской области) в крестьянской семье. Образование - 6 классов. В 1931 г Елена поступила на работу официанткой в столовую Совнаркома БССР. Вскоре вышла замуж за Болеслава Тарлецкого - сотрудника НКВД, шофёра наркома внутренних дел. В 1935 г. у неё родился сын Евгений, отправленный в Поддегтярню и умерший через полтора года от инфекции. После Елена перешла работать в дом отдыха белорусского Совнаркома; в 1939 г. она перенесла преждевременные роды; ребёнка спасти не удалось. В этом же году Елена перешла на работу в столовую ЦК КПБ.

После начала войны Елена осталась в Минске, муж, который успел эвакуироваться в Омск, отказался от нее. Елена (подруги называли её Галиной, под этим именем она была известна и немцам, и партизанам) устроилась уборщицей в одну из немецких воинских частей, потом работала официанткой на фабрике-кухне и в казино для немецких офицеров. В начале июня 1943 г. она была принята на работу в трёхэтажный особняк по ул. Театральной, 27, в котором жил вместе с семьёй генеральный комиссар гауляйтер Беларуси Вильгельм Кубе.

Охота за гауляйтером

За Кубе велась охота. Получив санкцию Москвы, партизанские отряды, действовавшие в районе Минска, приступили к подготовке ликвидации генерального комиссара. Так, 22 июля 1943 года в минском театре была взорвана бомба, уничтожившая 70 немецких военнослужащих. Однако Кубе покинул здание буквально за несколько минут до взрыва. 6 сентября 1943 года в результате взрыва в офицерской столовой во время банкета погибло 36 высокопоставленных чиновников и офицеров; сам генеральный комиссар по какой-то причине на банкете не присутствовал. Безрезультатна была и засада на дороге, по которой Кубе часто ездил.


Елена Мазаник с сестрой Валентиной и ее детьми
В августе 1943 года на Елену Мазаник неоднократно выходили разные партизанские агенты с предложениями участия в ликвидации Кубе. Она в качестве условий поставила, во-первых, эвакуацию из Минска своей семьи (сестры Валентины Шуцкой и её родственников), и, во-вторых, личную встречу с партизанским руководством. Однако разговор закончился ничем: Елена не согласилась сотрудничать с ними.

Тиски обстоятельств сжимались. С одной стороны, семья Кубе все больше доверяла "Галине", возрастала привязанность, с другой стороны, подполье видело в ней предательницу, возникала угроза ей самой и ее семье.

К этому времени на Елену Мазаник вышла Мария Осипова. 3 сентября 1943 года через директора минского кинотеатра Николая Похлебаева она познакомилась с сестрой Елены, Валентиной, а уже через Валентину встретилась с Еленой. Так как сама Елена не могла отлучиться из Минска, на встречу с партизанским командиром спецотряда отправилась Валентина, и лишь после этого Елена согласилась обсуждать конкретные предложения по ликвидации Кубе.

Первое предложение, выдвинутое Осиповой — воспользоваться для совершения теракта мышьяком — было сразу же отвергнуто Еленой, так как первым обедал маленький ребёнок Кубе. В итоге Кубе было решено взорвать.

20 сентября 1943 г. подготовка операции завершилась: Мария Осипова передала Елене Мазаник небольшую английскую магнитную мину и — на всякий случай — яд для самоубийства.

Казнь

В ночь на 21 сентября 1943 г. Елена и Валентина запустили часовой механизм мины, рассчитанный на 24 часа. Примерно в 6.30 Елена, обернув мину платком и положив её в сумку, вышла на работу. Тем временем в деревне Масюковщина собирала вещи семья Валентины; загрузившись на две подводы, они выехали — сначала в направлении Минска, а потом — к партизанам.

Охранники Кубе, стоявшие на входе, не стали обыскивать хорошо знакомую им "Галину" — они, правда, обратили внимание на платок, которым была обвёрнута мина, но Елена сказала, что несёт платок в подарок супруге Кубе Аните. Переодевшись, Елена подвязала мину под платье. Фартук завязывать не стала, и взрывное устройство под ним оказалось совершенно незаметно. Через некоторое время Елена отпросилась у Аниты уйти с работы — под предлогом зубной боли.

Примерно в 10 часов утра Кубе ушёл на работу, ушли в школу его старшие дети, а через некоторое время ушла в магазин с младшим ребёнком и Анита. Елена сумела проникнуть в спальню Кубе на втором этаже и заложить мину. Сразу после этого она покинула здание, сославшись на разрешение хозяйки.

Примерно в это же время с работы ушла и Валентина. Сев в поджидавшую их машину, выделенную директором кинотеатра Николаем Похлебаевым, Елена, Валентина и Мария Осипова вскоре выбрались из города и затем добрались до партизанской базы.

В 00.40 22 сентября мина сработала. Кубе был убит на месте; находившаяся рядом его беременная жена Анита не пострадала.

После казни

В 22.00 12 октября 1943 г. Елена Мазаник вместе с участницами ликвидации Кубе была отправлена на самолёте в советский тыл. Там их ждал «обстоятельный» допрос. После проведённой операции многие отправили в Москву отчёты, сообщавшие об успехе. Ввиду особой важности дела, допрос вели нарком госбезопасности В. Меркулов, его заместитель Б. Кобулов и начальник ГРУ генштаба РККА Ф. Кузнецов.

Сталин прекратил следствие одной фразой: «Женщинам — Героев, остальным — ордена». После этого 29 октября 1943 г. Елена Мазаник, Мария Осипова и Надежда Троян получили звание Героя Советского Союза.

В ответ на уничтожение Кубе в тот же день было расстреляно 350 заключённых минской тюрьмы. Всего в качестве мести за уничтожение гауляйтера в первую неделю в Минске гитлеровцами было казнено около 2000 человек. Говорили, что казненных было бы больше, если бы беременной вдове Кубе местная женщина, ее врач, не посоветовала остановить аресты и казни минчан, во имя успешных близких родов и будущего ребенка. По всей Беларуси прокатилась волна кровавых репрессий, уничтоживших целые деревни, находившиеся вблизи партизанских зон.
Вильгельм и Анита Кубе в Прилуках
После войны

Наша героиня не была счастлива — всю оставшуюся жизнь она провела в одиночестве, переживала психологические проблемы, ведь убийство врага – это, прежде всего, убийство, а ты – не палач, души людей, казненных в отместку за убийство, семья Кубе, давление советских спецслужб. Тем более, что белорусское правительство наградило героиню квартирой на той же самой улице, где стоял дом Кубе, и, хоть он и не сохранился, это ежедневное напоминание о самом большом страхе, пережитом в жизни.

Страшным наваждением стали письма вдовы Кубе Аниты. Что было в посланиях — неизвестно, ни одно из писем Елена не взяла в руки: она боялась этих писем или возможных последствий и провокаций. Страх стал причиной того, что Мазаник прекратила выступать с рассказами о своем боевом прошлом и вообще отказалась от общественной жизни. С каждой новой попыткой Аниты Кубе связаться Елена Мазаник меняла адрес проживания. Говорят, что она переезжала в разные места Минска шесть раз, причем однажды, чтобы запутать следы, вернулась в свою же бывшую квартиру. Когда же Елена Мазаник все-таки согласилась прочитать письмо, которое ей уже в 90-е годы привез от Аниты Кубе немецкий журналист Пауль Коль, там оказалось: одна пожилая женщина писала другой о боге, всепрощении и ужасных ошибках, которые совершались в войну.

К старости Елена Мазаник стала подозрительна, постоянно меняла своих домработниц. Еще при жизни Елены Мазаник были проданы все ее награды. А после смерти в 82-летнем возрасте произошли криминальные разборки родственников по поводу завещания и пресловутого квартирного вопроса.

Анита Кубе больше никогда не выходила замуж и занималась только своими детьми. Тот сын, которым она была беременна во время взрыва, умер в очень раннем возрасте от лейкемии, а остальные трое сыновей Кубе живы и поныне. Анита дожила до 98 лет и скончалась в доме престарелых.
Людвіка (Людвіга, Луіза) Оштарп (Горват)

Адзін з найярчэйшых персанажаў нашага месца ў свой час быў маршалак мінскі Леон Оштарп. Так зышлося, што ягонае жыццё атачалі амаль скрозь жанчыны: 4 сястры, маці, жонка і 3 дачкі. Паслухайце іх імёны: сёстры - Сузана, Тэаніла-Марцыяна-Німфа, Уршуля, Міхаліна-Моніка (у шлюбе – Ратынская), маці – Людвіка Іваноўская, жонка - Гэлена Кунцэвіч, дочкі - Леакадзія-Ванда-Феадосія (у шлюбе – Войніч-Сянажэнская), Ганна-Тэкля (у шлюбе – Кастравіцкая), Людвіка (Луіза)-Анна-Лізавета (у шлюбе – Горват). Проста сімфонія.

Наш аповяд пра адну з ніх.

Людвіка — дачка Леона Оштарпа, маршалка мінскага, нарадзілася і жыла ў бацькоўскім маёнтку ў Дукоры. Разам з сёстрамі Ганнай і Леакадзіяй навучылася музыцы і прымала ўдзел у дабрачынных канцэртах у Мінску, граючы на фартэп'яна. Была фаварыткай вядомай піяністкі Цэліны Шыманоўскай (1812—1855), якая часта давала канцэрты ў Дукоры і, як вядома, стала, жонкай паэта Адама Міцкевіча. Праз яе Людвіка пазнаёмілася і мела перапіску з з Адамам. Горваты сустракаліся з паэтамі Адамам Міцкевічам, Зыгмунтам Красіньскім, Юліюшам Славацкім за мяжой.

Атон Горват быў рамантыкам, што не перашкодзіла яму стаць маршалкам мінскім, хоць можа і па пратэкцыі цесця. Людвіка ні ў чым не саступала свайму мужу і карысталася грамадскім прызнаннем, знаёмствы з выдатнымі людзьмі свайго часу рабілі яе ўплывовай асобай мінскай шляхты.
Ян Дамель Імператар Павел І вызваляе Тадэуша Касцюшку з вязення
17 верасня 1858 у Мінску адбыўся баль прыёму расійскага імператара Аляксандра II, які праязджаў праз Мінск у Вільню. Баль адбыўся ў доме Гейдукевіча, дзе звычайна праходзілі сходы губернскага дваранства. Пры ўваходзе ў залу імператара сустракала Людвіка Горват, якая, падаўшы цару руку, правяла Аляксандра II праз шэраг пакояў да кабінету, дзе віселі дзве карціны Яна Дамеля: "Імператар Павел І вызваляе Тадэуша Касцюшку з вязення", "Імператар Аляксандр І падпісвае канстытуцыю Царства Польскага". Тым Людвіка хацела паказаць Аляксандру II, што ад новага імператара шляхта чакае такога ж ліберальнага стаўлення да «заходніх губерняў» і шматразова абяцанай аўтаноміі. Карціны былі прывезены Прозарамі са свайго маёнтка Астрагляды Рэчыцкага павета. На бале імператар быў вясёлы, размоўны з дамамі, да якіх звяртаўся выключна па- французску, нават танцаваў. Але аўтаноміі не даў.

Загараднай рэзідэнцыяй маршалкоўства Горватаў сталі Прылукі. Людвіка ў Прылуках пабудавала двухпавярховы палац у стылі псеўдаготыкі, фланкіраваны чатырма гранёнымі вежачкамі з крэмальерамі, з рызалітамі са стрэльчатымі аркадамі і вонкавымі сходамі; з правага боку вежа з галерэяй і стрэлкавымі праёмамі, пастаўленая на высокую тэрасу. Людвіка заўзята ператварала палац у Прылуках у адну з найлепшых рамантычных сядзіб Міншчыны. Горваты, па традыцыі, трымалі дом адкрытым для сваіх выбранцаў. У Мінску Горваты давалі папулярныя вечарыны кожны аўторак. Гаспадары вылучаліся сціпласцю ўбораў, чаго ўпарта патрабавала гаспадыня Людвіка. Баціставыя плацці павышалі жаданне і вясёласць забаў, не займаючы жаночыя галовы думкамі аб уборах, а галовы мужоў і бацькоў — аб кошце і выдатках. Дарагія ўборы з «аўторкаў» Горватаў былі цалкам выключаны. Тыя «аўторкі» Горватаў былі мілымі ўспамінамі маладосці выхаванцаў мінскай губернскай гімназіі. Гімназійнае кіраўніцтва не вельмі было задаволена, але высылала найлепшых з ліку вучняў танцораў, сярод якіх былі Корсак, Свентаржэцкі, Вейсенгоф і іншыя.

Скончылася, як заўсёды. Людвіка заўчасна памёрла. Атон Горват амаль збёг у свой Ліпаў пад Мазыром. Палац у Прылуках згарэў у 1868 г.
Мария Жидович
Мария Жидович
1906-1977

Белорусский языковед. Доктор филологических наук (1958), профессор (1960). Заслуженный деятель науки БССР (1971).

Окончила Могилевский педагогический техникум (1930). Работала педагогом В Березовской средней школе Хотимского района. В 1934 году поступила в Минский педагогический институт, затем окончила аспирантуру Уральского университета. В 1943 году назначена преподавателем белорусского языка в БГУ, который работал на станции Сходня под Москвой. С 1944 года доцент кафедры белорусского языка БГУ, в 1951-1953 годах — декан филологического факультета БГУ.

В 1957 году издала учебник «Курс сучаснай беларускай мовы: Марфалогія».

В 1958 году защитила докторскую диссертацию «Іменнае скланенне ў беларускай мове: Назоўнік. Ч. 1. Адзіночны лік». Первая в Беларуси доктор филологических наук.

Биография вроде гладкого морского камушка. «Назоўнік. Адзіночны лік"

Но на сайте филфака Минского пединститута, в рубрике "Наша гордость" среди 20 лучших ее, выпускницы филфака пединститута, первой в стране женщины – доктора филологических наук, нет. На сайте филфака БГУ, где она была деканом, нет об этом упоминания. О других деканах есть, а о Марии Жидович – нет! Странно?!

И вдруг нахожу фото, точнее, отрезок фото, на котором Мария Жидович с Татьяной Замотиной. Кто же еще был на фотографии и почему отрезан?
Сначала о дате снимка. 1937. Холодок предчуствия… Да, Марии 31 год, студентка Минского пединститута, Татьяне - … А кто такая Татьяна? Татьяна Ивановна Замотина – тоже студентка того же пединститута и дочь Ивана Ивановича Замотина, профессора Минского высшего педагогического института.

Иван Иванович Замотин - видный белорусский литературовед. В 1924 году его пригласили из Ленинграда в качестве именитого учёного-филолога для того, чтобы создавать белорусскую науку. Иван Иванович был академиком АН БССР, членом-корреспондентом АН СССР, работал в знаменитом Инбелкульте. Владел 8 иностранными языками, за два года он блестяще изучил белорусскую мову, анализировал творчество самых видных белорусских поэтов и писателей. В 1938 году был репрессирован по ужасным, с точки зрения здравого смысла, обвинениям. Его одновременно обвиняли в монархических взглядах и поддержке белорусского нацдемовского движения и осудили на 8 лет исправительно-трудовых лагерей. В 1942 году он умер в лагере под городом (ирония судьбы!) Горьким.

Так вот откуда тема кандидатской диссертации Марии Жидович. Вот откуда аспирантура Уральского университете. Вот кто был третьим на отрезанной фотографии.

История с кандидатской диссертацией – детектив. Скорее всего, тема о Супрасльской летописи - от Замотина. Сама летопись находится в Ленинграде, для Беларуси – польза огромная. Итак, «Супрасльская летопись как памятник книжного языка XV—XVI вв.»: диссертация кандидата филологических наук Жидович М. А. Понятно, что после репрессий аспирантура в Минске для Марии закрыта. Включается ленинградская ученая солидарность. Через коллег Ивана Замотина, может Обнорского, Марию берет в аспирантуру Петр Акимович Вовчок, молодой 30-летний ученый-филолог, которому в 1940г. поручено создать филфак в Уральском университете. К тому же Петр Вовчок – земляк, его отец из Осипович.
Су́прасльская ле́топись — сборник летописных текстов XV века, происходящий из Супрасльского монастыря (теперь – Польша), хранящийся в Санкт-Петербургском отделении Института истории Академии наук»
ЛЂтописець великых князеи литовъскых

Великого князя Кедмина литовъского было сынов 7: стареши Монвид, потомь Наримонт, Олигоръд, королев отець, потомь Евнутеи, потомь Кестути, отець великого князя Витовта, потомь Корият, седмыи Люборт. Монтивиду даль отець Корачев да Слонимь, Наримонту Пинеск, Олгирду, королеву оцу, Крево; да к тому князь витебскыи сынов не держаль, приняль его к дотьце, Витебъскь в зяти. Евнутия осадиль во Вильни B на великомь княжени, a Кестутию Троки, Коръяту Новъгородок, a Люборта принял володимеръскыи князь к дотьце во Володимер и в Луцеськь и во въсю землю Волыньскую. Олгирд, королев отець, a великого князя отець Кестути были во великои любви и милости и в ласце.
Началась война. БГУ в эвакуации. Вот откуда странные выходные данные диссертации - станция Сходня [Московская область], 1944.

В 1956 г. Иван Замотин посмертно реабилитирован. На стене филфака мемориальная доска.

В 1958 г. Мария Жидович защитила докторскую диссертацию

Остался любительский стих Ивана Замотина, который мне почему-то хочется назвать «Іменнае скланенне ў беларускай мове: Назоўнік. Ч. 1. Адзіночны лік».
Профессор Иван Иванович Замотин
Цветок полей в глуши безвестной
Один без солнца пропадал.
Он ждал, придет ли луч небесный,
И лепестков не раскрывал.

И дождался: луч золотистый
Его нечаянно пригрел.
И он, весь радостный и чистый,
Зацвел, раскрылся, заалел.

С тех пор не видел он привета,
Трава над ним росла тесней.
Но ласку сонца, чувство света
Он все хранил в душе своей.

День всякий всеми лепестками
Смотрел он прямо в небеса
И плакал чистыми слезами,
Когда спускалася роса.
Александра Заранек-Горбовская (Прозор)
1740-1771

Дудичи - самое легендарное историческое место в округе. Именно здесь происходили овеянные древностью события "Слова о полку Игореве"
В конце 17 века Дудичи отданы под залог Заранкам-Горбовским герба Корчак, а в 1748 г. имение было выкуплено Казимиром Заранком, подчашим волковысским за 100 тысяч червонных злотых. Александра, дочь пана Казимира, выделялась хозяйственностью, в 1766 г. ее стараниями король Станислав Август выдал для Дудич привилей на рынок по понедельникам и три ярмарки в год. Богатая подчашанка Александра, славная красотой, умом и состоянием, слыла очень выгодной партией для женитьбы, многие добивались ее руки. Но вышла замуж она в 1767 г. за Юзефа Прозора, каштеляна ковенского, затем воеводы витебского, к тому времени уже вдовца, человека спартанских обычаев, большой фортуны и такого же ума. Юзефу Прозору так понравились Дудичи, что он захотел жить здесь постоянно. Александра и Юзеф в 1769 г. построили в прекрасном месте среди парка над рекой новый большой деревянный дом (тогда такой дом называли dwór). Началась новая история Дудич. Дом располагался у оживленного почтового тракта и моста через Птичь (мимо никак!), это обстоятельство и гостеприимство и открытость хозяев создавало атмосферу притяжения к Дудичам, которая не выветрилась до сих пор.
У Прозоров родились две дочери – Барбара и Роза (Ружа).
И все... Жизнь Александры оборвалась в 1771 г., когда ей было 30 лет.


Бывший костел в Дудичах, сейчас на его месте православная церковь
Александра завещала построить в Дудичах костел и школу. Юзеф Прозор все исполнил.
Позже Барбара вышла замуж за Франтишка Букатого, дипломата и посла Речи Посполитой в Англии, получила имение Сергеевичи, Роза вышла в 1785 за Станислава Ельского, маршалка Игуменского повета, полковника, комиссара скарбу ВКЛ, получила Дудичи. Ельские владели Дудичами сто лет, двор стал одним из центров культурной жизни Беларуси. Станислав наладил ремесла в деревне Дудичи с выписанными 20 мастерами из Германии, был родственником гетмана и композитора Михаила Казимира Огинского, жившего в Дукоре После Станислава владел его сын Кароль, хорунжий игуменский, женатый на Людвике Штейнберг, превративший Дудичи в «усадьбу муз», а потом сын Кароля – Михал (1831-1904), женатый на Марии Барановской. Михал Ельский, известный скрипач и композитор, имел одну дочь Зофью, которая вышла замуж за Януша Унеховского. После смерти Михала имение перешло к брату Александру из Замостья, а после его смерти в 1916 году – его сыну Яну, адвокату в Минске. Александр (1834-1916) - историк белорусской литературы, патриарх профессионального белорусоведения, в 1863-1905 годы создатель частного литертурно-краеведческого музея в Замостье, часть которого (20000 единиц) сохранилась в Ягеллонском университете в Кракове, а все что осталось здесь, пропало.
Франтишек Смуглевич. Портрет семьи Прозор. в 1789 г. (Национальный музей в Варшаве)
Сохранился замечательный семейный портрет работы Смулевича. Полотно было написано через год после смерти Юзефа Прозора и посвящено его памяти. Юзеф Прозор изображен в виде барельефа. Вокруг:
Кароль Прозор (1759-1841) - старший сын от первого брака Юзефа Прозора, маршалок Литовского Трибунала, обозный великий литовский, генерал-майор, начальник вооруженных сил Тадеуша Костюшко на Украине, Полесье, Подолии;
его жена Людвика с внуками Юзефом и Марианной;
Игнацы Каэтан Прозор (1770-?) - сын от первого брака, генерал-майор вооруженных сил Тадеуша Костюшко;
Франтишек Букаты (1747-1797) - муж дочери Барбары от брака с Александрой, дипломат, посол Речи Посполитой в Лондоне;
Станислав Ельский () - муж дочери Розы от брака с Александрой, полковник кавалерии ВКЛ, маршалок игуменский
Но где на портрете Александра? Неужели о ней уже забыли? Я думаю, что Александра растворена в каждой точке, в каждом мазке, наполняет каждую капельку атмосферы экзотичного сада.
Соболь и панна
Юзефа Быковская (Вейсенгоф) 1829-1897
Людвика Сокульская (Вейсенгоф)
1863-1930


Юзефа Быковская и Людвика Сокульская не представлены в Википедии, не писали романы, не были композиторами, учеными, скульпторами, не совершали научных открытий, не занимали важных постов, не совершали, великих подвигов или злодеяний.
Обычные женщины, мать и жена гениального художника Генрика Вейсенгофа.

Просто справедливости ради, славу гениальных творений надо делить в некой пропорции, согласно заслугам двух творцов. Творца гениального произведения и творца жизненных обстоятельств, позволивших гениальному замыслу реализоваться.

Написал и задумался: а, правда, как поделить? Как святой Петр, или как его зовут? там в чистилище определяет твои земные заслуги? "- Я оперу написал! - заявляет один. - Ладно, опера - это хорошо! Плюс - дерево посадил, минус - подозрительно похож фрагментик, скажем, на Даргомыжского, минус - за гордыню... В целом, рай! Следующий!"
- А вы что, мадам?
- Я не знаю, какая-то мелочь: котлеты, борщи, компоты, температура, напомнить там, спросить-поговорить... Не знаю...
Ну и что делать Петру?!
- Была ему музой?
- Не знаю...
- Хоть не мешала оперу писать?
- Мешала-а-а!!!

Ясно, что вопрос трудный и весьма общего характера. В самом деле, доли вычислить можно. Общий принцип подсказывает суд, когда разбирается в совместно нажитом имуществе.
Итак, по порядку. Родился Генрик Вейсенгоф в 1859 г. За участие в восстании 1863 г. его отец Владислав был лишен имущества и сослан в Сибирь. Мать - Юзефа из Быковских, вместе с сыном добровольно последовала за мужем, на 15 лет добровольной ссылки. В Кунгур, название-то какое.
Тягу к художеству Генрик обнаружил еще в Пермском крае. Первые уроки у известного ссыльного художника Люциана Крашевского. С 1874 г. семья вернулась в Варшаву. Учился живописи в Варшаве, затем, до 1885 г. - в Петербургской академии художеств. В1887 г. в 27-летнем возрасте женится на Людвике Сокульской. Далее, 35 лет они жили вместе: вначале - в Русаковичах, имении Быковских, принадлежащем матери Генрика, и потому не секвестированном за участие в восстании, а после революции с 1922 г., когда родная усадьба была отнята и все же сгорела - в Варшаве.

А теперь посмотрим, что будем делить. Генрик Вейсенгоф написал десятки превосходных произведений. Приведем здесь только, по нашему мнению, этапные:
Отрывок из повести "Пуща" Юзефа Вейсенгофа
С другой стороны, вот цитата, вложенная в уста слуги Мороза из повести "Пуща", двоюродным братом Генрика, знаменитым писателем Юзефом Вейсенгофом:
"... А если бы паночек поехал по Птичи, вверх, откуда она течет, так там раньше Быковские шмат края имели. Теперь еще остались после них Русаковичи с окрестностями за Вейсенгофами; так там пани сама хозяйствует, а пан по лесам, по лугам бродит и, как говорят, картинки рисует. Еще бы он святых рисовал или хотя бы людей, а то - болота, лосей, ворон, собак и, Бог знает, какие приметы, такая уж ему охота..."

Так что, пополам. Хотя, как в знаменитой польской охотничьей песне, давшей название гениальному циклу охотничьих рассказов, написанных Юзефом Вейсенгофом, чудесно иллюстрированных Генриком Вейсенгофом: "Кому заяц и сарна (косуля), кому соболь и панна!"
Александра с отцом Александром Ельским
Александра Ельская (Глогерова)
1860-1899

Знаменитый этнограф, краевед и колллекционер Александр Ельский был счастлив в семейной жизни, любимая жена Гелена из рода Каленчинских была музой, любимые дети, дочь Александра и сын Ян, были воспитаны в уважении к родителям и костёлу.

Александра-Бонавентура, которую в семьи называли Алесей, несколько лет воспитывалась в пансионе - католическом монастыре в городе Версале (Франция), а потому свободно владела изысканными манерами, французским языком. Рано начала помогать отцу в описания музейных коллекций в Замостье.

В 1882 году Зыгмунт Глогер (1845-1910), известный этнограф и коллекционер, друг Михала Ельского, был приглашен Александром Ельским в Замостье рядом с Дудичами, чтобы осмотреть его разнообразную и прекрасную библиотеку. Там Глогер познакомился с дочерью хозяев Александрой. 22-летняя девушка после окончания пансиона во Франции только что вернулась в родной дом. Год спустя, весной 1883 Глогер, на 15 лет старше Александры, сделал предложение, и вскоре состоялась свадьба, а в декабре у них родилась дочь Яна Михалина. Сразу после свадьбы Александра переехала в имение мужа в Ежеве недалеко от Тыкоцина на Подляшье.Через 3 года родился сын Станислав.
Так прошло 16 прекрасных лет. Усадьба в Ежеве была окружена красивым садом с беседками и огородом. В усадьбе была богатая библиотека, а также этнографические и исторические коллекции мужа.

Александра Глогерова начала писать в Ежеве, и главной ее темой была окружавшая ее среда, в которой она росла и жила, проостые жизненные земные сферы. Творчество Александры мало известно, писала как-бы для себя. При ее жизни появился только очерк о дворе в Дудичах, составлявшем семейное гнездо Ельских: «Дудичи. Очерк из истории и воспоминаний старого двора". Этот очерк появился в Мемориальной книге в честь столетней годовщины со дня рождения Адама Мицкевича 1798-1898», том II, стр. 45-56.

В возрасте 39 лет Алеся ездила к родителям в Замостье, на обратном пути простыла, заболела воспалением легких… и умерла.

Только после смерти были напечатаны ее другие литературные произведения: "Homo sapiens XX века", повесть вышла в 1909 году в журнале «Bluzcz» (№50); «Ханка» в издательстве Садовского в Варшаве; «Панта Рей» в 1910 году в издательстве Нича в Варшаве и «Евуния» в журнале «Bluzcz» (№14-26/1918).

«Ханка» - это роман о драме девичьей души, мятущейся в духовной бесплодности, свойственной тогдашней помещичьей среде Литвы. «Панта Рей» описывает прорыв в настроениях другой, похожей героини, достигнутый признанием утверждения о скоротечности всего в мире живых существ. "Homo sapiens» и "Ewunia" являются набросками явно автобиографического характера. "Homo sapiens" - это размышления о жизни и социальной ценности человека, написанные у колыбели ребенка. "Евуния", напротив, является подтверждением тихого семейного счастья.

Культ индивидуальности, возвышающейся над окружающей средой, особенно в обоих романах, и психологизм, которым перенасыщена вся работа Глогеровой, позволяют считать ее в литературном поле представителем развивающегося тогда неоромантизма.

Александра Глогерова также занималась переводами с французского языка. Как пишет Антоний Петкевич, от нее остался незаконченный перевод написанных на французском языке мемуаров Михаила Старзенского, старосты бранского во времена Станислава Августа Понятовского.

Смерть жены сильно повлияла на Зыгмунта Глогера. Сохранились его письма к ее родителям Александру и Елене Ельским, в которых он выражает свое искреннее сожаление и скорбь по поводу этой утраты.

Вчера вечером мы сидели за столом в канун Рождества все со слезами на глазах. Плакала, и мать моя, и тетя Антония, и Зося Ячиньская, и у Густава были слезы на глазах, и дети были грустными. Я уже не говорю о себе, потому что кто за 16 лет испытал такое семейное счастье, как я, тот после его потери веселым уже никогда не может быть. Половину рождественской облатки, которую мы разделили в Ежеве, я отправляю любимым родителям в Замостье. Из дома, который был своим и милым Олесе, в руки тех, кто был ей так дорог. Вместе с облаткой все посылают любимым родителям самые сердечные пожелания праздников, конечно, не веселых, потому что о радости речи быть не может, а пожелания утешения от внуков и здоровья в новом году.

О Стасе я могу сообщить очень хорошие новости. Несмотря на то, что из-за скарлатины он пропустил все 7 недель обучения, он не только не отстал от своих коллег, но и в 1-м отделении своего класса, где отобраны лучшие ученики входит в число 4-х лучших. По всем предметам у него отличные оценки и пятерки за прилежание, внимание, поведение и регулярный приход на занятия. Правда, этому способствовало мое проживание с ним, потому что, когда он жил у госпожи Абламовичовой, то оставленный без присмотра и не проснувшийся вовремя почти каждый день опаздывал на уроки. Янка также является для меня источником утешения в моей тяжелой печали. Во всем она следует по стопам своей святой мамы. Добрая, благородная, преданная другим, активная. С тех пор, как она вернулась из Замостья, она уже прочитала несколько десятков томов, рекомендованных мной, и оставила все в своей памяти, научила читать трех детей доброго нашего садовника, занималась садом, а теперь, когда Стас приехал домой на 4 недели, она говорит с ним по-французски и следит за его игрой на фортепиано два раза в день.

К сожалению, сейчас я не могу поехать в Замостье. Надо мной висит Старопольская энциклопедия с обязательной работой 10-12 часов в день, даже 1-го дня Рождества. В этой работе я нахожу единственное облегчение в своей тяжелой печали, тем более что весь план был совместно с моей Олей разработан, продуман, организован и начат. Она тешилась надеждой этого издательства еще при жизни, обещая детям не только какую-то материальную пользу, но и необходимость издать таким образом краткое изложение всех разрозненных и безымянных работ моих, чтобы детям оставить память и благодарность в людях за трудолюбие их отца. Она говорила мне, что я печатал самые важные работы без названия, например. на "Свадебных обычаях", которые уже сегодня принадлежат всем,, и никто не знает, что это была моя работа, и на 2-х изданиях " Книги польских вещей", которые разошлись без моей фамилии в 8000 экз., что Олеся считала прямо своего рода вредом своим детям, и на „Исторической географии", которая по приказу Академии уже издана в Кракове, когда я также не поставил свое авторство, сама фамилию написала, мне удалось только вычеркнуть имя.

Мы надеемся, что дорогие родители захотят посетить Ежево и печальную могилу Оли. Сейчас зимой это почти невозможно, но как Бог даст нам с нетерпением ждать весны, например, на нашу пасху, которая будет 15 апреля, или на Пасху старого стиля, которая выпадает через 3 недели. На то и другое, и Стас будет дома, и я, и Янка.

Обнимаю сердечно дорогих родителей-любящий зять Зыгмунт.

Казимир Стабровский, Портрет его невесты - Юлии Янишевской 1896 года
Юлия Янишевская (Стабровская)
1869 – 1941

Мясцовыя землі ўваходзілі ў буйны маёнтак Цітва (разам 10 тысяч га), які амаль 400 год належаў роду Янішэўскіх гербу Тупая Падкова/Tępa Podkowa. Яны былі руплівымі гаспадарамі, пашыралі сваю маёмасць (сядзібы Цітва, Варонічы, Варшаўка, Анапроў, Зады, Жолундзь, Скрыль, Антанова, Ліпск), мелі дзіўныя на сёння імёны - Януары, Аўгуст, Мельхіёр, бралі шлюб з суседзямі - Вейсенгофамі, Булгакамі, выбіраліся маршалкамі ігуменскімі, былі ўдзельнікамі Паўстання 1863 года (Аўгуст Янішэўскі разам з трыма сынамі - Феліксам (14 год), Януарыем (15) і Марцінам (16) пайшлі ў атрад Ляскоўскага).

Створаны на гэтых землях, здаецца на мяжы 18-19 стст., фальварак называўся ў гонар бацькі Аўгуста - Ануфры Янішэўскага, г. зн. фальварак Ануфрова (Онуфрово, Onufrów, Анапров). На шэрагу карт Ануфрова пазначана як асобны маёнтак (dominium).
Казимир Стабровский, Портрет его жены - Юлии Янишевской 1900 года
Вядома таксама, што Ануфры Янішэўскі (невядома - той, ці не той) быў бацькам вядомай скульптаркі Юліі Янішэўскай (1869-1941). Яна стала музай і жонкай знакамітага польскага мастака Казіміра Стаброўскага.

Стаброўскі прысвяціў Юліі 7 цудоўных партрэтаў розных перыядаў. Гэта сапраўды прыгожыя творы прыгожых людзей. Можа зараз такіх ўжо няма, ды ці будуць? Юлія Стаброўская (Янішэўская) пражыла цяжкае жыццё, страціла радзіму, усе!!! свае творы, але нешта жывіць нас белай зайздрасцю: "Вось гэта былі людзі!"
Варвара Ваховская
Варвара Ваховская (Бонч-Осмоловская)
1855 – 1929

Мне удалось найти автобиографию Варвары Ивановны, которая издана в виде брошюры из 23 страниц текста в 1928 г., т.е. конце ее жизни, издательством политкаторжан в Москве. Наверное, более точного жизнеописания не сыщешь. Показалось интересным посмотреть на этот необычный жизненный путь в 74 года буквально, страничку за страничкой:


«Я родилась в 1855 г. в Херсонской губ., в имении деда моего Качулова. Через три года семья моя переехала в Каменец-Подольск, где отец служил чиновником в губернском правлении. Отец мой был поляк <Ян Непомуцен Ваховский, надворный советник>, мать русская <Мария Егоровна Качулова>. В. 1863 г. по Подольской губернии протекла волна польского восстания; фактической стороны этого восстания я не помню, но у меня остались в памяти пережитые волнения.

Помню рассказы о столкновениях поляков с русскими войсками, о геройских подвигах восставших, о жестокостях, чинимых над побежденными поляками, о казнях, о вдовах и сиротах. Видела разные вещи, вроде колец, брошек, цепей, как символы восстания, таинственно укрываемые; слышала польские гимны, распеваемые шопотом при закрытых дверях и окнах. Все это, как я думаю, дало первый толчек развитию моего революционного направления. Затем преследование польского языка, черных платьев, закрытие костелов, увольнение польских служащих вызвало во мне сочувствие к побежденным, отвращение к насилию и сильный протест против русского правительства.

С 12 лет я училась в гимназии, а с 15 лет начала серьезно читать с 2-3 своими подругами по классу. Писарев, Чернышевский, Мордовцев, Омулевский отвлекли меня от протеста против политического гнета и направили его против экономического неравенства, против угнетения бедных — богатыми, необоразованных — учеными, слабых — сильными.

Все симпатии мои обратились к угнетенным, бедным, Мне стало совестно, что у меня есть средства к жизни, что я не принуждена зарабатывать на свое пропитание. Мне хотелось бедности, труда, борьбы. Я сердцем поняла, что своим существованием обязана трудящимся, что я в долгу у них и должна отдать все свои силы для облегчения их положения и изменения условий, способствующих развитию такого неравенства. Но как это сделать?

Надо учиться, учиться и найти разгадку в науке. Я решила ехать за границу в университет, пройти естественные науки, затем исторические; на основании этих знаний об'яснить прошедшее и настоящее, определить будущее и тогда уже начать действовать. С такими обширными планами я, после года тяжелой борьбы с родителями уехала в Цюрих 17 лет от роду. В Цюрихе у меня никого не было знакомых; на улице, услыхав русский говор, я подошла и познакомилась с тремя девушками, с которыми вскоре очень сдружилась. Они были близки к кружку Бакунина, который в 1872 г. часто посещал Цюрих и проживал в нем.

… Я была крайне удивлена, узнав впервые, что на свете идет уже борьба трудящихся с нетрудящимися, рабочих с капиталистами. С жадностью набросилась на рабочие газеты, изучала рабочий вопрос, социальное движение. Наука отошла в сторону. Распри в Интернационале тяжело отзывались на моей душе. Я считала всех борцов за угнетенных такими высоко-идейными личностями, что их распри были мне непонятны. Увы, Цюрихская жизнь среди русских нанесла тяжелые удары моему идеализму.»

Молоденьких девочек с конспектами обучали профессиональные революционеры:

Михаил Бакунин,
Михаил Сажин,
Петр Лавров.
Да, и Людвиг ван Бетховен!

«За это время я окрепла в своем направлении: я верила, что русский народ по натуре своей социалист, что община есть первая основа социалистического быта, что освобожденнная от опеки правительства и свободно развивающаяся, она пприведет к социалистическому строю. Надо идти в народ, оформить его социалистическое мировозрение, организовать его для восстания. Я уехала в Россию, в Петербург.»

Не успев толком развернуться, в 1875 г. по «делу 193-х» три года отсидела в одиночке.

«Одиночное заключение я переживала сравнительно не тяжело: я много читала, шила, вышивала, артистически перестукивалась. Меня приговорили к ссылке в отдаленные губернии России, но как несовершеннолетнюю, отдали условно под поручительство отца»

«…Чтобы освободиться от поручительства отца, которое меня очень стесняло, я вышла замуж за Анатолия Осиповича Бонч-Осмоловского, которого я знала еще студентом в Питере, и уехала с ним в его имение Блонь.»

Отец Анатолия, Осип Бонч-Осмоловский, петербуржский чиновник литовского происхождения («бонча» - это мифический гербовый единорог), зная склонности сына к «революционерству», умирая, завещал ему имение Блонь без права продажи.

Дальше революционные дела пошли вперемешку с детьми. В 1881 г. родился Иван, в 1882 – Ирина. В эти же годы ездила в Питер (Софья Перовская, Андрей Желябов, убившие императора Александра ІІ и казненные в 1881 г., Лев Тихомиров, впоследствии раскаявшийся), Одессу (Вера Фигнер, участница цареубийства).

Отсидела полгода в Вильне, после заключения водворена в Блонь под строгий надзор, без права выезда.

«… Настала глухая реакция. Друзья мои рассеялись по всему свету: кто в тюрьмах, кто в ссылке, кто эмигрировал за границу. Я чувствовала себя очень одинокой. Вера в возможность немедленного восстания, а с нею и энтузиазм, с которым я готова была при первом призыве отдать без сожаления жизнь свою на благо человечества, улеглись. Явились новые заботы – дети». В 1884 г. родился Родион, в 1890 – Глеб.

Меня поразило, что в своей автобиографии Варвара ни разу не упомянула своих родителей и своих детей, их время «схлопнуто», они как бы мешают главному делу жизни. Ей одиноко с четырьмя детьми, дети появляются в ее повествовании только когда начинают «сидеть». При том на четырех страницах из 23 подробно описываются блонские «революционеры»

«… С 1900 г. много времени и сил уходило у меня на хлопоты и заботы о членах моей семьи, подвергавшихся арестам и ссылкам. Старший сын Иван был арестван в Минске еще гимназистом 7-го класса в 1901 г. и сослан на три года в Сибирь; затем, будучи секоетарем трудовой группы 2-ой Государственной Думы, он подвергся аресту в Питере. Дочь Ирина была арестована в 1901 г. во время демонстрации на Казанской площади, затем примкнула к социал-демократической партии и неоднократно подвергалась преследованиям. Анатолий Осипович был арестован в 1901 г. и сослан в Сибирь. Сын Родион впервые был арестован в Питере в 1904 г., а затем в 1905 г. на с'езде социалистов-революционеров в Киеве, за что был судим и приговорен к 3 годам крепости и полностью отбыл наказание. Обо всех их надо было хлопотать, ездить на свидания, а у меня на руках были еще двое малолетних детей, да сельское хозяйство, которое мы держали в порядке и старались вести образцово»

«… Революция 1905 г. принесла мне тоже много забот. Все мои—Анатолий Осипович, Иван, Ирина, Родион Бонч-Осмоловские, племянница Варвара Ваховская (по мужу Антошина) ушли в революцию. Во время московского восстания у меня не было никаких сведений о них; я не знала, живы ли они и вот с первым, отходящим из Минска в Питер поездом я уехала, решив пробраться в Москву и розыскать их.»
В 1908 г. было открыто политическое дело «О Блонском крестьянском союзе». Варвара Ивановна в возрасте 52 года, Анатолий Осипович и сын Иван отбыли 9 месяцев предварительного заключения в Минской тюрьме.

Практически, вот и все, так прошла жизнь революционерки. Осталось всего три беды:

1. Анатолий Осипович продемонстрировал «второе дыхание».

Он оставил Варвару Ивановну и в 58 лет женился на Елизавете Федоровне Новиковой 25 лет, не революционерке, а крестьянке из Блони.

У них родилось трое детей:

Вадим (Дима) (1916—1941), физик, младший лейтенант, начальник разведки артиллерийского полка, погиб в бою под Наро-Фоминском

Лев (1918—1981), авиационный инженер.

Ираида (1926—1964).

2. В 1917 г. в России произошла Великая октябрьская социалистическая революция, за идеалы которой отдала всю свою жизнь и всех своих родных Варвара Ивановна Ваховская.

Вряд ли о такой новой жизни мечтала юная Варенька, заслушиваясь пламенной речью ужасного несносного революционера Михаила Бакунина в постылом Цюрихе или, когда с замиранием сердца и с завистью ощущала несовместимую с жизнью холодную решимость в глазах Сонечки Перовской, или, когда с азартом перестукивалась с неизвестным героем через стены тюремной одиночки, или, когда с трепетным ужасом, но упрямо, не оглядываясь, трижды (в Цюрих, в Блонь и в историю через эту автобиографию) уходила от корчащихся в слезах родителей.

Конечно, не о такой! Та была розовая и прозрачная, а эта со сгустками крови и грязью.

Последний год жизни Варвара Ивановна провела в Доме ветеранов революции. Почему-то вспомнился Булгаков?

3. Судьба детей
  • Иван
    1881 - 1969
    1902 за организацию в Блони нелегального крестьянского кружка вместе с отцом сослан на Алтай (Усть-Каменогорск). Освобождён в 1904 по амнистии; выехал на учёбу в Цюрих.

    1905 организатор Всероссийского крестьянского союза.

    В 1-й и 2-й Государственных думах — секретарь фракции «Трудовая группа»

    книга «Работы первой Государственной Думы» изъята властями.

    1907 поступил на юридический факультет Московского университета, но был арестован.

    1912 приговорён Виленской судебной палатой к 6 месяцам заключения.
  • Ирина Рена
    1882 - 1941
    1902 участие в демонстрации, ранена в голову, арестована и выслана под надзор полиции в Блонь

    вместе с отцом и братом была сослана на 5 лет под гласный надзор в Степное генерал-губернаторство, 2 мая 1902 г. водворена в Устькаменогорске Семипалатинской области (Восточный Казахстан). Отбывала ссылку в Уфе, в Белебее Уфимской губернии.

    1905Во время Первой русской революции сражалась на баррикадах Красной Пресни в Москве

    1932 сын Игорьарестован, приговорён к 3 годам ИТЛ и направлен в Бамлаг,

    1941 умерла от голода в блокаду Ленинграда
  • Родион
    1884 - 1938
    1907 приговорен киевской Судебной палатой «к крепости на 3 года», отбывал заключение в Орловском централе.

    1925 председатель Сельскохозяйственной секции Госплана БССР и член Президиума Государственной плановой Комиссии при СНК БССР.

    1930 арестован в Минске, осужден на 10 лет ИТЛ (работал экономистом-плановиком в Белбалтлаге на строительстве Беломорканала). Освобожден в 1936 раньше срока по зачетам. В 1936—1938 ггг. — экономист-плановик Чимкентского химико-фармацевтического завода.

    1938 арестован. Убит на допросе в октябре 1938 г. Официальная дата смерти — 5 октября 1941 г.
  • Глеб
    1890 - 1943
    1933 завотделом изучения четвертичного периода в Геологическом институте АН СССР в Ленинграде. 1933 арестован по обвинению в причастности к «националистической фашистской организации» (Дело славистов). 1934 осужден Особым совещанием по ст. 58, п. 10, 11 УК РСФСР на 3 года ИТЛ (в Ухтпечлаге, Воркута) геологом рудника и бурколонны разведки угля. Внёс ряд новшеств в практику углеразведки. Освобожден досрочно по зачетам 25.02.1936 без права проживания в крупных городах. 1941 ВАК, рассмотрев 2 тома монографии, присудила степень доктора наук без защиты диссертации.
Эва Фелинская
Эва Фелинская
1793 – 1859

Родилась в небогатой шляхетской семье. Отец ― новогрудский адвокат Зигмунд Вендорфф, мать ― Софья Сагайло. После смерти отца была отдана на воспитание богатым родственникам в соседнее село Голынка. В 18-летнем возрасте вышла замуж за Герарда Фелинского и переехала в его поместье Воютин на Волыни. В браке Ева стала матерью десятерых детей, однако четыре старших из них умерли в раннем возрасте. Среди остальных трёх сыновей и трёх дочерей воспитала будущего архиепископа Варшавы, святого Римско-католической церкви Зигмунта Фелинского и дочь ― Паулину (1819—1843), жену художника Адама Шемеша.

Когда умер муж, Ева Фелинская в 1833 году переехала в Кременец, стараясь дать детям лучшее образование и воспитание. Здесь она завязала контакты с главой общества Содружество польского народа Шимоном Конарским. Стала секретарем Содружества, отвечала за иностранную корреспонденцию, создала отделение организации ― «Женское общество». После раскрытия конспиративной сети, в июле 1838 года Фелинская была арестована и по приговору суда сослана в Берёзов Тобольской губернии на реке Обь.

Ева Фелинская была первой полькой, сосланной в Сибирь. В 1841 году условия её пребывания улучшились после перевода в Саратов на Волге, где Ева находилась до 1844 года. Несмотря на антиправительственную в прошлом деятельность, она была тепло принята семьей саратовского вице-губернатора К. К. Оде-де-Сиона. В частности, супруга последнего, Луиза Федоровна помогла ей по приезде обставить жилище мебелью из собственных запасов. В Саратове жили её дочь Паулина и сосланный зять Адам Шемеш. При родах, Паулина умерла; Ева Фелинская, получив к тому времени свободу, забрала новорожденного Павлика и увезла его в Воютин.

После ссылки активно занялась литературным творчеством. В «Дневнике…» времен ссылки (опубликован в виленском журнале «Athenaeum», 1846) описала свои впечатления от природы Западной Сибири, восстание хантов и ненцев под руководством Ваули Пиеттомина, быт и фольклор народов Севера и Поволжья. Опубликовала в Вильно в 1852—1853 годах на польском языке воспоминания о своём «путешествия» в Сибирь, жизнь в Берёзове и Саратове (переведены на английский, французский и датский языки и восприняты современниками как документ эпохи). В повестях «Герсилия» (1849), «Пан депутат» (1852), «Племянница и тетя» (1853), в «Воспоминании о жизни» (1856), (1859—1860) и других произведениях показала жизнь различных слоёв польского и белорусского общества, особенно знати. «Воспоминания…» являются ценным произведением по истории нравов на Беларуси, Волыни и в Литве конца XVIII — начале XIX века. К сожалению, смерть не позволила ей закончить эту работу.

Отрывки из Воспоминаний в книге Ю.Важника «Юзаф Бака. Геній майго месца"

Не змог мінуць звароты Эвы Фелiньскай да сваіх дзяцей у прадмове да мемуараў. Здаецца, не па тэме. Але калі сам пусціў слязу, адчуваючы гэты масток, прамень з мінулага, такі шчыры, такі пачуццёвы. Другое, што я сам пра гэта хацеў бы сказаць, ды так не ўмею. Гэта сапраўднае Слова. Так сёння сказаць, баюся, няма каму. А так патрэбна!

Зінаіда Астаповіч (Бачарова)
1898 – 1993

Сапраўдны Барбізон – гэта вёска ў 50 км ад Парыжу, дзе ў сярэдзіне 19 ст. жылі і стваралі вядомыя мастакі гэтак званай "барбізонскай школы". Барбізон прыцягваў спакоем і маляўнічымі краявідамі лесу Фантэнбло і наваколля.

Мастацтвазнаўцы назвалі Навасёлкі "маленькім Барбізонам", бо Навасёлкі стаяць пад Мінскам, несумненна з маляўнічымі краявідамі і далі прытулак мастакам Аркадзю Астаповічу і Зінаідзе Астаповіч-Бачаровай. Далей толькі разыходжанні і парадоксы. Нашы мастакі шукалі месца, каб проста выжыць у ліхія паслярэвалюцыйныя часы. Хутчэй за ўсё, «толькі чароўны чорны» абумоўлены проста адсутнасцю іншых фарбаў і адпаведнай паперы. Ад каго з мастакоў барбізонскай школы патрабавалі «актыўнай пазіцыі па ўслаўленню чалавека працы»? Ці шмат французскіх мастакоў загінула «смертью храбрых», як старшы лейтэнант Астаповіч? Ды ўвогуле, ці ўяўляеце сітуацыю, калі французскія мастацтвазнаўцы кажуць пра "le petit Novosiolki" з націскам у канцы?

Лісты закаханага агранома

У архіве Зінаіды Астаповіч-Бачаровай ёсць некалькі лістоў, датаваных 1925 годам, ад спачатку невядомага нам выпускніка сельскагаспадарчага вучылішча, дзе мы ўжо сёння пабывалі.

Гэтыя лісты супрацоўнікі архіва, ды і ўсе, хто да лістоў дакранаўся, не змаўляючыся называлі "лісты закаханага агранома". Аграном - малады чалавек, які навучаўся ў тэхнікуме, быў знаёмы з сям'ёй Астаповічаў, а пасля паехаў працаваць у іншае месца. Лісты ўжо стогадовай паперы з чарніламі ("макну пёрка ў атрамэнты"), насычаныя як быццам тайнапісам, які з часам, нібы ад нагрэву, паміж банальных згадак і словазлучэнняў аб працы, побыце праяўляе каханне ў самым чыстым і хвалюючым сэнсе. То проста драма паміж натуральным штодзённым (трэба працаваць, кудысьці хадзіць, нешта рабіць) і нязвыклым невытлумачальным бесперапынным жаданнем бачыць каханага, гаварыць з ім, дакранацца да яго. Пасля ўважлівага разгляду, што азначае росчырк, з уражаннем празналі, што гэта Іван Юркевіч.

Іван Данілавіч Юркевіч (1902-1991), в.Сяргеевічы Пухавіцкага раёна, скончыў Мар'інагорскі тэхнікум (1924), потым стаў знакамітым навукоўцам-лесаводам-батанікам, акадэмікам АН БССР, кавалерам шматлікіх узнагарод і прэмій.
Цяпер мы ведаем, што нічога з тых пачуццяў не выйшла. нашы героі працягнулі свае наканаваныя планетарныя арбіты, жылі кожны сваім жыццём, жылі доўга, кожны за 90 гадоў, шмат чаго ў іх атрымалася, нешта не выйшла. Нават мы ня ведаем, ці чулі яны адно аб адном пасля. Але тады ў 1925 годзе ў Навасёлках усё сышлося! Крах старога свету, камусьці ўтульнага гімназічнага, камусьці беспрасветна ратайскага. Нараджэнне новага свету, які хутка ў пошуках справядлівасці ўсё заліў крывёю і хлуснёй, але дазволіў сялянскаму сыну стаць акадэмікам. Станаўленне ў Беларусі новага класа, калі з вёскі - ў настаўнікі, у аграномы, мастакі, а калі голадна - у вёску. І праз гэтыя грамадскія перыпетыі вечная смага развіцця, што цягне простага маладога хлопца ў акадэмікі, вечная смага самавыяўлення мастака, якая цягне, ну хоць бы ў Пецярбург, ці як ён у вас цяпер называецца. І паміж усялякімі спляценнямі тонкая наймацнейшая нацягнутая струна любові, афарбаваная ў ружовы колер, які сярод іншага спектру абавязкова ёсць і ва ўсходзе, і ў захадзе сонца.

Тады ў 20-я гады мінулага стагоддзя настаўнікі Навасёлкаўскай сямігодкі ставілі п'есу. Якую – невядома. Дафніс і Хлоя? Трыстан і Ізольда? Рамэа і Джульета?... Тая п'еса ў іх атрымалася і доўжыцца да гэтага часу. Па-мойму, ўжо з нашым удзелам.

Так што не спяшайцеся спісваць сённяшнія Навасёлкі ў нішто, гэта Вялікае Нішто, напоўненае самымі высокімі ўзорамі. Прайдзіце па беразе Цітаўкі, станьце на ўзвышшы ля безнадзейна новай цэркаўкі. Гэта месца згадана ў лістах як "А памятаеш...!». І ўсё паўстае зразумелым! Вось вам бераг левы і бераг правы, вось вам адкуль і куды, вось вам, дзе ніз і верх, вось вам старое, вось вам новае, вось вам вечнае.
Стефания Станюта
1905 – 2000
Стефания Станюта прожила долгую жизнь Почти век. Училась в церковно-приходской школе, гимназии, видела царя Николая, Ленина, сотни знаменитых и замечательных людей, пережила СССР с запасом.
Но биография ее простая. Вся ее жизнь - театр. Она вошла на сцену девочкой, и играла (игралась) на сцене век. Бог любит "апантаных" и в качестве награды дает главную роль в им лично написанной и режиссируемой пьесе. А чтобы соответствовать требованиям к роли и удержаться в этой труппе, в первом составе, надо забыть обо всем, быть актрисой 24 на 7 и во всем понимать и слушать режиссера. По-моему, Стефания Станюта одна единственная в Беларуси прошла этот чудовищный по сложности кастинг, прошла, играючи. Она была бы актрисой на Венере, а отсутствие воздуха, космическую пустоту и иную гравитацию восприняла, как вполне естественный режиссерский выверт, этакий профессиональный вызов, который надо убедительно сыграть и была бы бесконечно счастлива за представившуюся возможность. Это не признак абсолютного актерского гения. абсолютной точности чувств, интеллекта и красоты, это означает тотальное погружение не в конкретную роль, ролей много, они разные, а в актерскую жизнь.
В жизненной пьесе Стефании, по-крупному, всего два акта: становление и зрелость.
В первом акте: минское детство, переходящее в Первое товарищество белорусской драмы и комедии Флориана Ждановича;
учеба в Белорусской драматической студи при МХАТ в Москве (класс В. Смышляева и С. Гиацинтовой);
Второй белорусский государственный драматический театр (ныне Национальный академический драматический театр имени Якуба Коласа) в Витебске;
Белорусский драматический театре имени Янки Купалы в Минске;
замужества и репрессии мужей, война.
Эти первые полвека превратились в непрерывную школу, школу по всему спектру человеческих и актерских качеств. Скажите, как с ней может равняться сегодняшний выпускник Театрально-художественной академии, выучившийся, хоть на красный диплом?
Список действий второго акта короче:
все тот же Купаловский театр;
кино, более 70 ролей.
Думаю, вершина ее творчества - фильм "Прощание".(1971). Сам фильм особый по драматургии, трагедии Ларисы Шепитько. Все они не знали, чем закончится это "Прощание с Матёрой", но все старались. Факторов актерского успеха Стефании Станюты целый ряд: нерв, речь, движение, темперамент, актерская техника, но главное достоинство - лицо. Лицо одухотворенное, уникальное, узнаваемое мгновенно и незабываемое. Как многолетний коньяк с возрастом все благороднее.
Было достаточно продолжительное время, это поняли не только классные режиссеры, когда она стала самой выразительной из всех актрис, своего рода, чемпионкой мира. К сожалению, ее "Гамлет" не состоялся, у нас в стране, в мире не нашлось должного нужного материала, и она играла то, что было. "Гарольд и Мод", да, "Гарольд и Мод"! На Малой сцене, да, на Малой сцене!
Портрет дочери М.Станюта 1923
Откуда берутся такие?
Место и время? Да, уникально сошлись пустыня минского захолустья со временем революций, мечтаний, голодного энтузиазма, изменения способа жизни. Вот цитаты из книги Александра Станюты "Стефания": "А «тэатр» я ўбачыла ўпершыню ў садзе «Рэнесанс», каля ракі: драўляны будынак з агароджай замест сцен, а на сцэне — нейкая цётка спявае ў прыгожым адзенні з каляровымі стужкамі, з кветкамі. Бацька прывёў, але хутка і павёў адсюль некуды,— так нічога тады і не зразумела, а шкада — спадабалася..."
"...Наша жыллё было ў інтэрнаце каля Чырвонай плошчы; нам казалі, што дзесьці там быў манетны двор Барыса Гадунова. Жылі ў цесных пакойчыках, елі іржаную муку з крухмальным клеем і займаліся ў зале са скляпеннямі, з-пад якіх звісалі гімнастычныя кольцы і трапецыя. Жартавалі: «Тут павявае духам Барыса Гадунова!»
Гены?
Скажите, мог отправить на заработки, в поле, на фабрику свою дочь, автор "Портрета дочери"?
Еще цитаты оттуда же: "....Аднойчы гэтая царква загарэлася, пажар быў страшэнны: прагнае полымя за колькі хвілін нібы абгрызла царкву, зрабіўшы з яе адзін вогненны шкілет. Бацька <Михаил Петрович Станюта> прыбег з паперай і алоўкамі, — ліхаманкава стараўся гэта замаляваць і ўсё гаварыў нешта пра спаленне Рыма, пра Нерона — жах!.. У тым баку — там, дзе зараз тралейбуснае дэпо за плошчай Перамогі, — быў тады Конскі базар, і адтуль нема раўлі каровы і цяляты..."
Или "...Да рэвалюцыі бацька працаваў рахункаводам ... і вучыўся жывапісу. . Нейкі час ён хадзіў вучыцца да мастачкі Пальміры Любаміраўны Мрачкоўскай-Камоцкай. Ейны ўласны дом стаяў там, дзе зараз вуліца Захарава выходзіць да плошчы Перамогі, прыкладна за хлебнай крамай на рагу. Увечары, калі бацька займаўся ў Пальміры Любаміраўны, мы разам з маці, чакаючы яго, хадзілі сюды і глядзелі ў вокны вялікай веранды Мрачкоўскай: у яркім святле дома нам было добра відаць на сцяне вялікую карціну «Пагібель «Тытаніка»... Можа, маці хадзіла туды са мною таму, што раўнавала бацьку?.."
А откуда гены?
Эта история происходила в первой половине 19 века, почти 200 лет назад.
В Дукоре жил пан Леон Ошторп. Удивительной судьбы. швед по происхождению. их много осталось в бедственном положении после поражения Карла Х11 в русско-шведской войне 1700-1721 гг. Не потерялся. В результате фантастических пертурбаций отец Леона получил Дукору из рук Михала Казимира Огинского. Ошторпы привели хозяйство в полный порядок. Удачливый Леон был шефом корпуса жандармов Минской губернии на стороне Наполеона в его российской инвазии 1812 г. Спас Наполеона на Березине. А после поражения был прощен императором Александром сохранил все имущество, избирался маршалком игуменским, а с 1827 г. стал маршалком минским губернским.
Зимой 1841 г. в Дукоре появился унтер-офицер Тадеуш Станюта. Отслужил вчистую 15 лет, в 1937 году уволен, с медалями. Корни пускать пора, пока у родственников в Блони, у Станюток. А куда? Родители поумирали, брат погиб в войне 1812 года. Что он делал в Дукоре - одному богу известно. много времени прошло.... спросить не у кого. Ясно одно - не к Ошторпу в гости. Допустим, приехал на дукорский кирмаш. На кирмаше пересеклись взгляды нашего унтер-офицера и Юстины из Веремейчиков, крестьянки из Дукорки. А может не так это было? А встретились они в Блони, куда Юстина приезжала к своим родственникам. А может кто-то свел их, ведь Юстине было уже 25 лет, пора бы. Как бы то ни было - "два сапога - пара"! Надо сказать, что Тадеуш - католик, а Юстина - православная. А для венчания нужно еще разрешение строгого Ошторпа. Наш унтер-офицер сладил по-своему. Без всяких разрешений нашли священника Велешинской церкви (по другой версии - Телядовичской церкви, обе - под Копылем), который их обвенчал их ночью на дому, несмотря на отсутствие справки. Родились дети. В 1841 - Анеля, в 1842 - Тадеуш (Фаддей), в 1844 - Стефан. Нарушение правил венчания выявилось в 1846 году при "предоставлении минскому губернскому правлению выписок из исторических книг о бракосочетании унтер-офицера и крестьянки Ю.Веремейчик Велешинской церкви Слуцкого уезда для определения их сына в киевский батальон воинских кантонистов."
Возникает судебное дело. Помещик и предводитель дворянства Минской губернии, действительный статский советник, командор, кавалер орденов Лев Францевич Ошторп, требует вернуть его крестьянку Юстину Веремейчик, которую незаконно венчали, разобраться, кто учинил этот брак и наказать всех виновных.
Суд решает признать этот брак недействительным, и в 1846 году пару дообвенчивают в Игуменской церкви. В 1848 году родилась Елизавета, а в 1851 - Петр, которому было суждено в 1881 г. стать отцом Михаила Петровича Станюты, известного художника, а в 1905 г. родилась его внучка Стефания - наша героиня.
Вот так, все само собой завязалось, развязалось и опять завязалось
Таіса Цыманчык (Бондар)
1945— 2005

Нарадзілася ў пасёлку Рудзенск Пухавіцкага раёна. Бацька— суддзя тады Рудзенскага раёна Мікалай Цыманчык. У 1967 г. скончыла факультэт англійскай мовы Мінскага дзяржаўнага педагагічнага інстытута замежных моў. Выйшла замуж за мастака Васіля Бондара. Паехала за ім у г. Фалешты (Малдавія). У 1977 г. пасля смерці мужа вярнулася ў Беларусь. У 1978−81 гадах загадвала аддзелам выяўленчага мастацтва, архітэктуры і вытворчай эстэтыкі газеты «Літаратура і мастацтва». З 1981 года — загадчык аддзела культуры, адказны сакратар, а з 1985 года намеснік галоўнага рэдактара часопіса «Беларусь». У 2002−05 гадах дырэктар рэдакцыйна-выдавецкай установы «Лiтаратура i Мастацтва».

Зборнікі паэзіі «Захапленне» (1974), «Акно ў восень» (1977), «…І голас набыла душа» (вершы і паэмы, 1980), «Святочны снег» (вершы, паэма, 1981), «Чырвоны месяц года» (вершы і паэмы, 1985), «Спадчынны боль» (1987), «Адна» (1989), «Хачу назваць цябе каханым» (1991), «Час душы, мой час вячэрні…» (1995).

Проза «Сінія яблыкі» (1984), «Час, калі нас любілі» (1988), «Паветраны замак на дваіх» (1990). «Спакуса» (1989). «Ахвяры» (1992), «Бог зусім побач. Старонкі дзённіка» (2000), «Імем Айца і Сына»(2000), «Павуцінне» (2004), «Гульня ў падкіднога» (2006).

Не паверыце, мы з ёй бачыліся амаль шэсцьдзесят гадоў таму. Мае бацькі - настаўнікі часова атрымалі ў якасці кватэры пакойчык непасрэдна ў будынку Рудзенскай школы. Рудзенскія дзеці прыходзілі ў школу, а я там жыў. Гэта была мая асабістая дзіцячая прастора. Таіса была ў той час піянерважатай у Рудзенскай школе і вучылася завочна ў Інстытуце замежных моў. Відавочна, мы кожны па-свойму ведалі аб існаванні іншага, але як кажуць: "Папа ўсе ведаюць, поп нікога ня ведае".
Гэтак я "ведаў" пра Таісу Бондар шмат часу. Мы часта ведаем пра іншых намінальна. Чулі, што ёсць такі чалавек, а хто ён, што ён - немаведама.

І вось праз гады я пазнаёміўся з Таісай нанава, праз яе творы.
Чаго скажаш? Шмат энергіі. Энергія, каб геаграфічна і ментальна (у англійскую мову) выбрацца з Рудзенска, Энергія, каб знайсці сямейнае шчасце ў Малдове. Энергія, каб дасягнуць кампетэнтнасці ў выдавецтвы. Энергія, каб абараніць спавянства сваёй грамадскай пазыцыяй. Энергія, каб знайсці сапраўднага бога.
Адзінота, пякельная адзінота. І зноў шэры пітушчы Рудзенск, сямейныя нягоды, ватныя сцены вар'яцкага дома асабістай творчасці, безнадзейнасць недарэчнага славянства. І чужы бог, які месціцца не ў тым месцы, дзе патрэбен табе твой.
Але ж і свабода. Калі яе хавалі пасля раптоўнай анкалогіі, яна забараніла адпяваць сябе па праваслаўнаму звычаю, а ляжала ў прыгожым каляровым індзійскім сары і нібы ўсмяхалася: "Не, Рудзенск, я - не твая!"
Шчасця сабе пажадаць?
Я б пажадала б! Канечне!
Толькі і сном не ўгадаць.
Час - спадарожны ці стрэчны.

Зноў на яго скразняках
Грэю трывогу і памяць,
Шчасце - агонь у руках:
Як не аслепіць, дык спаліць.

Шчасце... Даволі сляпых!
Шлях, і цяжкі і крывавы,
Не абскакаць на гнядых
Лёгкае ўдачы ці славы.

Коней загоніш, а шлях
Гэтак жа ўпарта, паныла
Доўжыцца ў лёсах і днях,
Плача над кожнай магілай.

Шчасце... Мы хлусім сабе.
Хлусім, па-свойму адважна.
Возьмеш на позірк ніжэй -
Жыць і пакутна і страшна.
Юлия Хираско
1906— 1985

Начинать историю Юлии Хираско надо с истории ее отца.
Владимир Хираско, потомственный священник, родился в 1874 году на Украине, после окончания Подольской духовной семинарии учительствовал в церковно-приходских школах (во второй половине 19 века, при церковных приходах было основано свыше 18 тысяч русскоязычных начальных двухлетних школ), сначала в Киевце, под Минском, а затем в Турове. В 1899 г. принял священный сан и служил в церкви села Омельно, ныне Пуховичского района.
В это время его избранницей становится дочь священника учительница Мария Титовна Маньковская. В семье рождается четверо детей. Дочь Юлия - самая младшая, на семейной фотографии она внизу.

В 1911 году отец Владимир переезжает в Минск и становится настоятелем церкви при училище слепых. Он очень любил своих воспитанников и разделял с ними все тяготы их незрячей жизни.
Отец Владимир преподает Закон Божий в частной мужской и женской Мариинской гимназии, проповедует в кафедральном Петро-Павловском соборе, входит в состав правления Минской духовной семинарии, Минского Отдела Императорского Палестинского Общества. С 1915 года он - настоятель Казанской привокзальной церкви и благочинный церквей города Минска.

Впервые отца Владимира лишили свободы в 1919 году — за мнимую связь с эсерами. Второй раз он был арестован при польской оккупации Минска за то, что прятал большевиков, третий — в 1925 г. за связь с митрополитом Мелхиседеком (Паевским). Последний арест в 1929 г. закончился ссылкой в Сибирь.
Когда отца Владимира арестовали, его младшей дочери Юлии было 14 лет, когда он, ослепший и оглохший, погиб в ссылке в 1932 г., ей было 25. Сложно представить, какое чувство беспомощности и несправедливости испытали она и семья за годы репрессий. Судьбы семей репрессированных удивительно похожи. Неожиданный арест отца по абсурдным обвинениям, а затем позорное клеймо — член семьи изменника родины, которое влекло за собой лишение жилья, работы, травлю со стороны сверстников и закрытые двери учебных заведений.

Судьбы грубо чикались неумолимо лязгающими ножницами, как эта фотография милого юного лица девочки Юлии, которая всего-то хотела быть вместе с папой, своими родными и танцевать.

Но в тоненькой балерине Юлии Хираско был стальной сердечник. Она, в память об отце, не признавая его мнимой вины, не сменила свою и его фамилию.

Церковь признала отца Владимира Хираско священномучеником.
Обучалась балету Юлия в частной хореографической студии Константина Алексютовича, кстати, уроженца д.Бахаровичи Пуховичского района, затем - в балетной студии Мелидовой в Москве. В 1921 году Юлия была зачислена артисткой балета в Первый Белорусский государственный театр (ныне — Национальный академический театр им. Я. Купалы).
Юлия принимала активное участие и в первых балетных постановках своего педагога. В 1923 году она танцевала в «Коппелии» Делиба, поставленной Алексютовичем по сказке Гофмана «Песочный человек». Затем были «Заколдованный лес» Дриго, «Фея кукол» Байера.

Когда в 1933 году открылся Белорусский театр оперы и балета., одним из первых балетных спектаклей был «Красный мак», где Юлия Хираско исполняла в нем главную партию - танцовщицы.
С 1938 года она начала заниматься преподавательской деятельностью в балетной школе при театре.
Осталось рассказать о семейной жизни Юлии. Ее муж - Исидор Болотин (Израиль Рувимович Болотный, 1907-1961) - оперный солист, звезда Большого театра оперы и балета, народный артист БССР, депутат Верховного Совета БССР. Этот брак показался мне странным. Я так и не нашел даты бракосочетания. Вроде, они жили вместе с 1940 г. В начале войны они эвакуировались порознь. У них не было детей. У них мало совместных фотографий.

Все объяснил в фильме "Свет далекой звезды. Исидор Болотин" Александр Доморацкий. Брак Юлии Хираско и Исидора Болотина был гражданский. Любил он другую женщину - Клавдию Ясинскую, артистку оперы. Он решил узаконить свои отношения с Клавдией Ясинской, что и сделал. Но на свою собственную свадьбу не пришел. Так сложились обстоятельства, что оставить Юлию он не смог. Так и жил с одной женщиной, а любил другую.


Бедная Юля!